Отель «Отелло»

— Я боюсь убить её! Или себя… Невыносимая мука!

Эхо моих слов звучит, словно я говорю не в кабинете клиники, а в актовом зале или церкви. Доктора не видно, но его лик на каждой иконе. В полумраке потрескивают свечи, печальные глаза проникновенно глядят на меня отовсюду. Они моя последняя надежда, иначе — смерть.

— Знать наверняка, что у неё кто-то есть, — и то было бы легче. А если никого нет, пусть оправдается окончательно… Убедит меня, что не виновата. Но это выше её достоинства! Она упрямая и гордая — не станет оправдываться, даже если чиста.

Любит она меня? Если да, могла бы переступить через гордость, как вы считаете, Доктор? Выходит, не любит? Или недостаточно… А для меня это одно и то же. Пусть у неё нет тайного сожителя — со временем наверняка появится. Мне уже всё равно — есть он или нет, хочется только, чтобы пытка скорее закончилась. Она кричит: «Опять устраиваешь мне допросы?!» — и плачет. А я, если не узнаю правды, покончу с собой. Или с ней… Узнаю — наверное, тоже. Только если она чиста, мы спасены. Как это выяснить? Помогите, Доктор!

Доктор хранит молчанье, но я знаю: он меня слышит и готов помочь. У него огромный опыт и новейшее оборудование.

…металлическая дверь кассы — серого цвета. Я, как всегда, сижу напротив, охраняю её, такова моя работа. Сбоку ещё два стула. Клиенты, ожидающие очереди, норовят устроиться на них. А я не переношу, когда кто-то рядом чуть не касается кобуры. Приходится придерживать её рукой — мало ли что?

Сегодня посетителей нет. Менеджеры за стеклянной перегородкой бездельничают: разговаривают, смеются, но звуков не различить; видно только, как губы шевелятся. Они не жалеют слов друг для друга, наверное, исходящие для своих бесплатны. Другое дело — клиенты. С ними разговор иной — пара коротких вопросов, несколько аккордов на клавиатуре компьютера — и скорей отправляют в кассу. Почему нет клиентов?

Как эти люди за стеклом не чувствуют, что всё кругом наполнено тревогой? Будь она водой, я бы давно захлебнулся. Хочется оттолкнуться от пола и плыть к выходу, но мне нельзя покидать пост. Чем сейчас занята Лида? Я успокоюсь на время, если поговорю с ней, но я недавно звонил Лиде, и теперь целый час она не возьмёт трубку.

— Сколько раз за день вы набираете номер жены? — спрашивает Доктор.

Я не заметил, как он очутился на соседнем стуле. Проверяю кобуру — оружие на месте.

— Вам нечего опасаться, — морщится Доктор. — Это ваш сон, я лишь э-э-э… ассистирую. Думаете, мне нужен ваш пистолет? У меня свой есть, глядите!

Он расстегивает нелепую цветастую кобуру. Подмигивает и ковбойским жестом выдёргивает маленький игрушечный револьвер. Мне становится весело, а Доктор радостно смеётся своей шутке. Задорный, как мальчишка! Хороший парень. Достаю сигареты:

— Закурите?

— А можно здесь?

— Конечно! Ведь это мой сон.

— Ну вот, вы всё поняли! — отвечает Доктор. Он снова взрослый и хвалит меня как школьника, решившего задачу. — Действуйте, а я буду неподалёку. Лишний раз постараюсь не мозолить вам глаза. Может, вы про меня скоро забудете — это даже к лучшему.

Моментально вспоминаю, зачем я здесь, и оглядываюсь по сторонам. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы кто-нибудь забрал из кассы то, что ему не принадлежит. Жаль, мне нельзя заходить в кассу вместе с клиентами. Я мог бы видеть всё сам. А так приходится полагаться только на Лидины слова. Она каждый раз говорит: «Успокойся, ничего не было!» Но можно ли ей верить? И вообще: причём тут Лида? Она работает не здесь, а в супермаркете, кассиршей.

Над дверью в кассу табличка: «Othello». Странно, что я её раньше не замечал. Так называется отель в Греции, где мы провели медовый месяц. Что-то здесь не то. Достаю мобильный телефон, вызываю Лиду. Абонент недоступен! Почему? Лида хоть и не берёт трубку, но телефон никогда не выключает. Ненавижу то, чего не могу понять! Теперь жди беды…

Ощущение неясной угрозы пульсирует в висках, мешая разобрать далёкий голос Доктора. Что ему нужно? Мне всё равно, ведь я знаю: за дверью наш номер в отеле, и Лида находится там.

Громадный молот мерно бьёт по полу всё ближе. Это шаги! В конце коридора возникает могучая фигура. Мне страшно взглянуть на посетителя, я чувствую звериную ярость, исходящую от него. Менеджерам нет дела до этого клиента, ведь он направится прямиком в кассу.

Так и есть: монстр идёт по коридору ко мне. Его тело действует как поршень, сжимая окружающий меня воздух. Кажется, барабанные перепонки сейчас лопнут от давления. Разеваю рот, но не могу вдохнуть. Даже если я сумею двинуться с места, мне некуда бежать.

Один удар, другой… Сыплется штукатурка, обнажая кирпичную кладку. Монстр бьёт так, что бронированная дверь мнётся, будто жестянка. Я не решаюсь поднять глаза, вижу только босые ноги, поросшие шерстью. Стальные мускулы бугрятся, узловатые пальцы скребут пол. Если он сообразит, что дверь открывается наружу, без труда попадёт в отель. В наш номер! Как счастливы мы с Лидой были здесь. Теперь всё иначе. Я готов отдать что угодно, лишь бы вернуться в то время!

Достаю пистолет, передёргиваю затвор. Он болтается, словно пружины нет. Нажимаю на спуск — раздаётся слабый щелчок. Пуля вяло вылетает из ствола и валится под ноги. Мне конец?

Зверь оставил попытки сломать дверь. Сопит, но не трогает меня. Неужели не замечает? Спасительная мысль мелькает как молния — это мой сон! Если захочу, никто меня не увидит…

Осторожно оглядываю соперника — передо мной человек с головой быка. Глаза налиты кровью, широкая грудь вздымается. Из одежды на минотавре лишь мои шорты. Он достаёт из кармана телефон и снова набирает номер Лиды. Не получив ответа, исторгает тоскливый и злобный рык. Разбегается, бьёт рогами в дверь... От удара со стены падает план отеля — на нём показано, куда бежать в случае пожара. Стряхнув с картонки осколки стекла, зверюга некоторое время изучает план, в его глазах мелькает мысль. Всё-таки он очень хитёр и опасен! Решил проникнуть к Лиде через другой вход! Топот босых ног удаляется, я устремляюсь следом. Желание остановить соперника придаёт сил.

Пробегая мимо аквариума для менеджеров, вижу, как большие рыбы продолжают беззвучно шевелить губами. Им весело оттого, что клиентов сегодня нет, и можно не работать.

Я осваиваюсь в своём сне всё больше, но поспеть за монстром непросто. Это распаляет меня: я уже не чувствую страха, лишь злость. Тело налилось упругой силой — если нам с минотавром суждено сойтись в схватке, я смогу одолеть его.

Прыгая через три ступеньки, взлетаю по лестнице. Дверь на чердак сорвана с петель. Она лежит, словно трап в темноту, но стоит мне захотеть, и загорается свет. Я вижу, как минотавр через слуховое окно выбирается на крышу, и бегу за ним. Нагретая солнцем кровля жжёт босые ступни, но как мало значит эта боль в сравнении с той, что живёт в моей душе!

Хлопок, и свистящая смерть проносится над головой. Монстр выстрелил в меня и спрыгнул с крыши. Подбегаю к краю, трижды разряжаю оружие ему вслед, затем, держась за ограждение, осторожно гляжу вниз. Пистолет сработал безотказно, но что толку? Монстр ушёл! Балкончик подо мной пуст, керамические плитки на полу разбиты пулями… Соскакиваю на балкон и быстро прохожу в номер. Тюлевая занавеска трещит и слетает с карниза, зацепившись за что-то на моей голове. Прочь назойливую тряпку! Отцепляю её от рогов и швыряю в угол. Горничная, вжавшись в стену, с ужасом глядит на меня.

В открытую дверь номера виден минотавр. Он водит пальцем по куску картона, словно это планшетный компьютер. Стены, подчиняясь его движениям, снимаются с мест, и отель меняет облик, выстраивая вокруг меня сложный лабиринт.

— Доктор! — кричу я. — Почему он проделывает такое в моём сне?

— Посмотрите на экран справа, — голос Доктора доносится из телефонной гарнитуры в моём ухе.

Но справа нет никакого экрана, лишь большое зеркало в раме. Мне некогда его разглядывать.

Углубляясь в лабиринт, я интуитивно чувствую верное направление, но знаю, что уйдёт слишком много времени, пока я буду петлять по этажам и переходам. Вытаскиваю из кармана шорт телефон. Надо предупредить Лиду об опасности.

— Давай быстро! — торопливо шепчет Лида. — Разве не знаешь, что мне сейчас неудобно говорить?

В её голосе досада. Я хочу объяснить, что нечего злиться, и она должна выслушать меня, но лишь рёв вырывается из груди. Лида вскрикивает и даёт отбой. Не в силах сдержать ярости, швыряю телефон на пол. Она ещё пожалеет!

Битый час блуждаю по громадному отелю. Завидев меня, постояльцы кидаются наутёк. Что я им сделал? Реву, чтобы они остановились и помогли, но меня не понимают, лишь улепётывают быстрее. От досады я крушу стены и рогами разбиваю в щепу деревянные двери.

Впрочем, цель моих поисков недалеко, и я стараюсь вести себя тише. Необходимо застать Лиду врасплох. Она мне заплатит, если с ней кто-то есть! Стараясь ступать беззвучно, поднимаюсь на этаж. Вот он — наш номер. С тех пор, как мы жили здесь, ничего не изменилось.

— Почему ты не хочешь идти на пляж? — слышится из-за двери голос Лиды.

— Там кто попало будет глазеть на тебя, — отвечает ей какой-то мужчина.

Еле сдерживаюсь, чтобы не ринуться вперёд.

— По-моему, ты слишком серьёзно всё воспринимаешь, — говорит Лида. — Но я тебя люблю и таким. А ты меня?

— Да, только не надо в ресторане строить глазки этому пожилому немцу.

— Что «да»?

— Люблю…

— Правильно! — смеётся Лида. — Не будь таким букой… Раз не хочешь идти на пляж, тебе придётся…

Я вышибаю дверь и вхожу в номер. Успеваю заметить, как створка зеркального шкафа задвигается, словно кто-то успел спрятаться там. Лида быстро встаёт с кровати и, запахнув халат, отходит к окну. Она стоит неподвижно, повернувшись спиной, голова опущена.

— Поговорите с ней, — подбадривает меня Доктор.

Не понимает, что я могу лишь реветь?

— Опять будешь меня допрашивать? — бросает через плечо Лида. — Как я устала!

Надо было уйти от тебя сразу после драки в ресторане, когда ты сцепился с тем немцем. А теперь поздно… С чего я взяла, будто всё наладится? Думала, надо просто объяснить, что мне нужен лишь ты. Просто! Чем больше оправдываешься, тем хуже! Ты становишься ещё мнительней и требуешь новых признаний…

Лида говорит, а сама переступает ближе к туалету. Пальцы сцеплены на животе, словно она что-то прячет под халатом. Подхожу к ней и рывком поднимаю ей руки. Халат распахивается, под ним бельё, которое я подарил ей на годовщину свадьбы. На животе у Лиды, уцепившись всеми четырьмя лапками, висит крошечная мохнатая зверюшка. Головка с рожками, как у маленького бычка.

— Тебе и это хотелось знать! — вскрикивает Лида.

Она освобождает руки. Сорвав зверька с живота, открывает дверь в туалет, и швыряет его в унитаз. Я не успеваю помешать — Лида спускает воду.

— Доволен? Давай, убей меня! Ненавижу!

В её руке мой пистолет. Когда успела вытащить? Я испуганно хватаюсь за пустую кобуру. Лида хохочет, уперев твёрдый ствол мне под рёбра, и вдруг успокаивается. Она вкладывает пистолет мне в руку и, отступив на шаг, начинает причёсываться. Висок с синей жилкой то и дело выжидающе показывается из-под волнистых локонов. Мне сложно противиться его нетерпению, но я сдерживаюсь из последних сил, зная, где виновник всех бед.

Шкаф! Я не выпускаю его из вида, ведь в шкафу скрывается тот, кто разрушил наше счастье. Пришло время призвать негодяя к ответу. Выходи и умри!

Я реву и бью себя кулаком в грудь, но враг не показывается. Он может в любое мгновенье выскочить и вцепиться мне в горло, но ничем не проявляет себя. Дьявольская выдержка! Воздух делается вязким от напряжения, секунды застревают в нём, словно мошки в янтаре. Подняв оружие, крадусь к шкафу.

Зеркальная створка отражает страшную фигуру с бычьей головой. Злобные глазки, мускулистые плечи, перекошенные от напряжения… Минотавр, окаменев, целится в меня из пистолета, а я целюсь в него. Проходит целая вечность, пока у кого-то из нас не выдерживают нервы. Выстрел разносит зеркало вдребезги. Падая на пол, успеваю заметить, что в шкафу никого нет. Лида не виновата!

— Серёженька, что ты с собой сделал! — визжит Лида, кидаясь ко мне. — Кто-нибудь! На помощь!

Она прижимается губами к моим губам, пытаясь вдохнуть в меня воздух, затем рвёт на мне рубашку и раз за разом давит ладонями на грудь. Массаж сердца… Бесполезно, минотавр убил меня!

Бетховен откидывает крышку рояля и начинает играть. Он исполняет «Лунную сонату». В этих звуках вся моя жизнь. Как грустно! Я рыдаю.

Уже ничего не поправить. Почему я не верил Лиде? Она не лгала! Всё это время в шкафу никого не было, но что с того? Я погиб! Мой нерождённый сын погиб! Нелепо, несправедливо…

Доктор играет на рояле, в такт музыке кивая мне. «Есть инсайт!» — говорит он кому-то, кого я не вижу. У Доктора громадный опыт и новейшее оборудование. Всё-таки он мне помог…